1. Полное имя, прозвища.
Подлинное ее имя, звонкое, как птичья трель - Эльвирра, в людской речи сократилось до невнятной Эльвиры, а то и вовсе до Эльки, Эленьки. Девушка не признает этих сокращений, но скрепя сердце и скрипя зубами отзывается: перевоспитать мир в этом отношении ей не хватает настойчивости.
2. Возраст.
23 года.
3. Мировоззрение, раса, класс.
Хаотично-доброе, полуэльф (солнечный эльф\человек), следопыт.
4. Характер.
Эльвирра по сути своей – ясная как солнечный день деревенская девушка, вежливая, приветливая и покладистая. Она добродушна и немного пуглива, однако крайне любознательна и охоча до новизны. Простовата в манерах и речи, не слишком начитана, но многое знает из практики. Очень прилежна и трудолюбива, не чурается тяжелой работы и твердо знает, что любую грязь можно отмыть или соскоблить. Все меряет своими собственными мерками знаний и отношений, живет согласно внутренним побуждениям вежливости, а не внешним навязанным рамкам (вследствие чего может показаться довольно-таки неучтивой – особенно в отличном от привычного ей общества или среде высокородных, не привычных к деревенскому добродушию).
Низкий уровень знаний о мире и людях делает ее доверчивой и впечатлительной, но сельская привычка держать дистанцию и с опаской относиться к незнакомцам служит ей защитой. Выросла Эльвирра в замкнутом сообществе, где каждый знал каждого и был готов протянуть ему руку помощи в беде, и потому привыкла ожидать подобного от всего мира. Эльфийская вдумчивость, памятливость и некоторая врожденная интеллигентность сочетаются в ней с человеческой живостью, быстротой и восприимчивостью – Эльвирра всегда готова учиться и узнавать что-то новое.
Но старое она при этом не бросает: девушка очень дорожит всем, что ей знакомо и близко – или когда-то было таковым. Она готова предложить всю себя в защиту интересов родного человека, но и сама при этом ждет соответствующей отдачи. Недолюбленная в детстве, она и поныне болезненно воспринимает критику (даром что чаша ее терпения сравнительно глубока, рано или поздно она переполняется, изливаясь в крупную обиду). Очень не любит, когда ее намеренно недооценивают или же придираются к чему-то, что она не в силах изменить – происхождению или внешности. Тем не менее, совершенно не мстительна (худшее, на что она способна – игнорирование) и вряд ли сможет поднять руку на другого человека – даже стрелу в олений бок без предварительной краткой молитвы-прощения не выпустит. С настоящим злом со стороны других людей ей еще не приходилось сталкиваться, однако сказочных злодеев она без жалости отправляла в своих фантазиях на плаху, защищая свой мир и свой народ.
Настойчива в достижении целей и готова бороться до конца. Она из тех, кто может бояться темноты или грозно залаявшей собаки, но без страха, на одном воодушевлении, выйдет в поле сражаться с ордой захватчиков или еще какой-нибудь несусветной хренью. Эльвирра трезво смотрит на близкие и знакомые ей вещи – все прочее, что отдалено от конкретики, воспринимается ею подчас излишне идеалистично. Она верит, например, что эльфы – загадочные, но исключительно добрые и внутренне прекрасные существа, насквозь пронизанные чувством природы; верит, что когда-нибудь сумеет отыскать отца и мать, восстановить семью, слабые воспоминания о которой сохранились у нее из раннего детства… Разочаруется ли она в своей вере или нет – покажет только время.
5. Внешность.
В Эльвирре с первого взгляда узнается смешение эльфийской и человеческой кровей – и не только по характерно заостренным ушкам. Стремящаяся к треугольной форма лица, ясно очерченный узкий подбородок и миндалевидные глаза достались ей от матери, а крупный рот и широкая челюсть – явно отцовские, человеческие. Не выделяется среди прочего крестьянского люда ростом, 5'5'' (165 см), подтянутой спортивной комплекции, недотягивая ни до эльфийской тонкокостности и хрупкости, ни до человеческой энергичной жизненности. Тем не менее, она физически вынослива и привычна к долгим забегам и походам. На вид девушке около двадцати лет.
Волосы цвета солнечно-золотистого, длиной до лопаток, обыкновенно забраны в два неброских хвостика. Острижены неровно, то ли наспех, то ли с иного рода безразличием к итогу. Пара шальных коротких прядей то и дело выбивается и падает на лоб. Глаза большие, со слегка тревожным пристальным взглядом, имеют нехарактерный для человека оттенок (доставшийся, очевидно, от матери) – прозрачно-золотистый, почти желтый, но радужка будто переливается изнутри мелкими блестками. Ресницы густые и темные. Каких-либо отметин или характерных родинок на лице нет.
Одежда Эльвирры отличается в первую очередь практичностью, красота и даже порой удобство уходят на дальний план. Она надевает колючую шерстяную тунику, чтобы сохранить тепло в промозглой лесной чаще, защищает руки тяжелыми наручами и наплечниками, носит сапоги исключительно без каблука, чтобы лучше чувствовать землю. Ее внешний вид в целом опрятен, но крайне далек от лощеной городской ухоженности. Прическа почти всегда немного встрепана и небрежна, одежда в потертостях и аккуратно нашитых заплатах. Она не носит украшений и не пользуется никакими декоративными средствами.
Впечатление Эльвирра производит обыкновенно приятное, если только не поддаваться предубеждению насчет ее явно сельского происхождения. Улыбчивая, звонкоголосая, отзывчивая, но ненавязчивая – идеальная попутчица, не оставляющая лишнего груза в памяти. Она привыкла много жестикулировать в разговоре и всегда держит между собой и собеседником некоторое ощутимое расстояние, которое с непривычки можно спутать с отчужденностью.
Имеет привычку очень быстро передвигаться, и постоянно забывает даже о самых настойчивых просьбах придержать шаг.
6. Биография.
Все началось около тридцати лет назад, когда молодой селянин, истомившийся сельской жизнью и довлевшей над ним матерью, покинул пределы родной деревни и устремился на поиски приключений. Ему повезло: выжил, и даже как-то сумел приспособиться к новому образу жизни, даже компанию по интересам отыскал. Кто знает, были ли это его судьбой, или ему удалось обмануть злодейку, прочившую пылкому юноше долгую, но смирную жизнь бок о бок с матерой деревенской бабой-женой?.. Так или иначе, но всякие шансы вернуться к прежней жизни он потерял, без раздумий отдав свое сердце прекрасной и высокомерной, как все ее сородичи, солнечной эльфийке. Сьюн, похоже, благоволила молодому человеку – и заронила в душу прекрасной девы толику симпатии к нему. А большего и не надо было: жизнь научила парня добиваться своего. Их роман развивался стремительно по эльфийским меркам – и, возможно, именно это так вскружило голову девушке, что она и не заметила, как оказалась матерью очаровательной желтоглазой девчушки. Эльфийка была молода, влюблена и счастлива, со всей душой посвятив себя материнству, до поры до времени казавшегося ей вершиной любовных достижений. Даже младенческие капризы не отпугнули ее, а тихий быт в лесной хижине пришелся по душе… но надолго ли?
Годы шли, девочка, названная на эльфийский манер Эльвиррой, росла, окруженная заботой, и не замечала, как сомнения все глубже пускают корни в душу ее матери. Та все чаще задавалась вопросом собственной поспешности, глупости, все больше поддавалась страху никогда больше не увидеть бескрайних горизонтов и пустых рассветных дорог, по которым так томилось ее сердце. Отец Эльвирры все это замечал и очень беспокоился – ему снова вспомнилась мучительная боязнь оказаться недостойным любви и счастья, неспособным удержать подле себя прекрасную эльфийку. В итоге именно он высказал предложение на время поручить Эльвирру ее бабушке, до сих пор относительно безбедно живущей в Хайклиффе, а самим вспомнить прежние деньки и снова встрять в какое-нибудь приключение. «Всего лишь память освежить, - говорил он. – И месяца не пройдет, как мы за ней вернемся.» Вообще говоря, ему и самому не терпелось снова испытать судьбу на прочность – уж сколько раз обсуждали они между собой, как будет здорово, когда малышка еще немного подрастет и сможет выдерживать дневной переход… Но Эльвирре было всего пять лет, а терпение ее матери уже истощилось – хоть эльфийка и не показывала того, по-прежнему любя свою дочь и лишь втайне предаваясь снедающей грусти. Однако краткую разлуку она сочла вполне уместной.
Громом и молниями встретила старушка-мать заявившегося к ней на порог после десяти лет разлуки сына. Эльвирра ждала за углом вместе с мамой, и та успокаивающе гладила ее по волосам, делясь собственной уверенностью и воодушевленностью новыми перспективами. Крыша дома все-таки осталась на своем месте, и час спустя малышку уже представили ее бабушке. Старая женщина, хоть и выражалась на счет сына крепко и нелицеприятно, внучку приняла с радостью. Буквально тем же вечером, не затягивая, мать тепло обняла ее на прощание и, наказав быть хорошей девочкой, вместе с отцом покинула селянский двор, оставив Эльвирру один на один с новым местом жительства. Они обещали, что это ненадолго, что вернутся всего через несколько недель… Не вернулись. Ни мать, ни отец.
Волей-неволей, постепенно Эльвирра привыкла и к деревне, и к своей новой домомучительнице-бабушке. Селянка в самом деле не желала ей никакого зла, очень печалилась о своей непутевом сыне и в глубине души была очень привязана к маленькой златокудрой полуэльфийке, единственной родной кровинушке. Вот только внешне она, привыкшая быть сильной и со всем справляться самостоятельно (муж ее погиб буквально через несколько месяцев после рождения сына), крайне редко позволяла себе проявить сентиментальность. Так что до Эльвирры доходили по большей части тычки и хозяйственные приказы вперемешку со стенаниями о «кровососке», «приживале», «эльфийском приблудыше», «горе жизни моей» и прочем. Впрочем, изредка ей перепадали и теплые слезливые объятия, и извинения, и сладкие пирожки – так что жизнь не была особо тяжкой и оставляла глубинную надежду на все хорошее.
Чужачкой в деревне Эльвирра не была, быстро найдя общий язык с другими ребятами – но благодаря бабушке и навечно оставшейся в детском сердце надежде на возвращение родителей никогда не забывала, кем является на самом деле. Она верила, что принадлежит чему-то, лежащему далеко за пределами деревни – верила на протяжении всего своего детства и отрочества, не только ожидая чуда, но и целенаправленно к нему готовясь. Помня завет матери, девочка всегда проявляла старательность и добросовестно подходила ко всякому заданию. Если бы бабушка еще и ценила это, как должно… ах, если бы так – возможно, вся жизнь Эльвирры пошла бы по-другому: она полюбила бы работать по хозяйству, остепенилась, вышла замуж и расширила бы селянский род еще на десяток рабочих рук... Но не было для нее той похвалы, того доброго слова, которое могло изменить все – и обиженная девочка в очередной раз убежала со двора прямиком в лес, туда, где бабушка не могла ее найти и вытащить за ухо из-за соседской печки. Сбегала она уже не однажды, со временем научившись точно рассчитывать время отсутствия, чтобы бабушка и поволновалась, и соседей на уши еще не отправилась ставить.
В тот день она столкнулась в лесу с пожилым деревенским охотником, угрюмым дядькой, которого ребятишки хором боялись и с визгом прятались, едва только он появлялся на улице. Перепугалась – страсть, но еще больше перепугался сам охотник, едва не пустивший стрелу прямо в белобрысую макушку девчонки. Принялся ее отчитывать, а Эльвирра возьми да реши, что стыдно ей, прекрасной эльфийке целых девяти лет отроду, бояться старика (на самом деле, охотнику было немногим за сорок, но кудлатая борода сбивала с толку). Слово за слово – разговорились; охотник вывел девочку из чащи да отправил домой, лишь головой покачав: и как только уцелела, так далеко забравшись?..
На следующий день Эльвирра серьезно осадила задиристых мальчишек из своей компании, на спор забравшись во двор к старику-охотнику и заговорив с ним. Мужик, в общем-то, оказался неплохой, совестливый, хоть и чудаковатый. Даже сделал всей ребятне небольшие, но крепкие луки из осиновых прутьев да настрогал стрел. Вот только ребята побаловались с месяц-другой, да бросили постепенно такую моду – а Эльвирра лук сохранила. Помнила она из рассказов, что эльфы все – превосходные лучники, да и понравилось ей в самом деле стрелы в цель пускать. Стал охотник постепенно ее подучивать – мол, смена подрастет, будет кому деревню шкурами снабжать. Он не был ей учителем в полной мере того слова – многому Эльвирра научилась сама, ведомая искренним любопытством к жизни всяких лесных зверей. Чтобы иметь возможность наблюдать, ей пришлось научиться подбираться к ним тихо и осторожно, ничем не выдавая своего присутствия. Охотник показал ей, как расставлять силки – но, когда в них попался и заверещал зайченок, Эльвирра разразилась такими горючими слезами, что малыша пришлось забрать домой и всем ребяческим двором выхаживать.
Но время шло, девочка из ребенка стала подростком, научилась серьезнее относиться к своему, так сказать, хобби – бабушка не одобряла ее охотничьих занятий, но хоть преград более не чинила, позволяя своевольной внучке на целый день и ночь пропадать в лесных угодьях. Она по-прежнему имела смелость стрелять лишь в крупных, взрослых животных; метко била оленей и даже (в тот момент ей было четырнадцать с половиной лет) участвовала в охоте на расплодившихся в деревенской округе волков. Говорят, стрела с зеленым оперением была ближе всех к сердцу вожака стаи, хоть и пал он не от нее, а напоровшись на рогатину. Эльвирра вымачивала перья для стрел в травяном настое в качестве дани чести выбранному ею богу – Солонору Теландира. Охотник, показавший ей основные трюки с луком, был его почитателем, и девушка переняла у него эту традицию.
Детская мечта о ином предназначении, заставлявшая ее часами наматывать круги по крутым лесным тропкам, тренируя выносливость бега и бесшумность передвижения, постепенно поблекла и укрылась за повседневными проблемами. Фактически все хозяйство бабушки, ослабевшей с годами, держалось на Эльвирре. Когда старушка, не выдержав гнета лет, все-таки отошла в мир иной, девушке было всего девятнадцать. Понимая свою неспособность управиться со всем и сразу, полуэльфка оказалась перед выбором: отказаться от чего-то либо принять помощь, которую настойчиво предлагали ей двое парней-сверстников, при каждом удобном случае зазывая замуж. Конечно же, выбрала она охоту – искренне полагая семью делом очень далекого будущего, Эльвирра дала обоим от ворот поворот и принялась распродавать большую часть блеющего, мычащего и кудахтающего бабушкиного скотного дворика. Парни, впрочем, не особо расстроились – и уже в ближайшую же осень в деревне отгремели сразу две свадьбы. Эльвирра же осталась одинокой доброй подругой им обоим, одна в своем большом, рассчитанном на шумную семью доме. Охота, дающая как мясо, так и шкуры на продажу, позволяла ей прокормить себя – но с каждым месяцем жизнь становилась все тоскливее: у прежних друзей полно забот, а с новыми общение не складывалось…
Поэтому в буквальном смысле всплывшую на поверхность проблему в лице людей-ящеров девушка восприняла едва ли не с энтузиазмом, оказавшись одной из первых в рядах деревенского ополчения. Ее собственные разведочные вылазки уже пару раз сводили ее тропы с путями лизардфолков, поэтому кое-что об их повадках и особенностях девушка успела узнать. Это не раз пригодилось ей в наставлении ловушек и защитных ограждений, а стрелы ее попортили немало лап и хвостов. Даже взрослые уважаемые селяне признали, что полуэльфке нельзя не отдать должное, и стали несколько охотнее признавать ее мнение, которое раньше не очень-то ценилось – Эльвирра слыла хоть и вежливой, но отстраненной и не шибко дружелюбной особой (таковым, наверное, слывут многие охотники ввиду того, что их дела мало пересекаются со всеобщими посевами-сборами и пьянками по этому поводу).
Вот так все и обстоит на настоящий момент – вся при деле, Эльвирра каждый день патрулирует тропки вокруг Хайклиффа, в кои-то веки ощущая свою искреннюю нужность и причастность ко всеобщему делу. А совет старейшин продолжает решать, как бы послать кого за помощью – успехи успехами, но пара рейнджеров да толпа селян мало что может противопоставить изворотливым ящерицам в борьбе за урожай…
7. Дополнительные сведения.
Боится заговаривать первой и поначалу сильно сторонится незнакомцев.
Не любит просить и особенно – просить за себя; на большинство подвигов ее вдохновляет забота о ком-либо другом.
Ее безмерно тянет ко всяким заморским штучкам, красивым платьям и украшениям – всему тому, что она видела у заезжих купцов, но никогда не могла себе позволить.
Плохо читает и едва ли владеет навыками письма – бабушка дала ей буквально пару уроков, а книг в доме отродясь не водилось. Зато знает множество сказок и весьма осведомлена по части хайклиффского народного творчества.
Внутренне желает быть больше похожей на эльфку, чем на человеческую девушку, из-за чего весьма печалится своему отражению в зеркале. Однако настоящих эльфов она видела только мельком в числе моряков да заезжих путников, поэтому мнения Эльвирры насчет «всего эльфийского» строятся исключительно на легендах.
Своим богом считает Солонора Теландира, трепетно и с большой приязнью относясь к соблюдению охотничьих традиций и, кажется, порой излишне романтизируя божественный образ...
8. Связь с вами.
Skype - mirrany.ehlegia
Очень хорошо. Сейчас кину задание в тему с пробниками.