Филипп вздохнул, окончательно восстановив равновесие, кивком поблагодарил стражников и шагнул в дом.
Все было по-старому: картины на стенах, ковер на полу, статуэточки и ларцы на полках, стеллажи, заполненные книгами.
Парень прошел по коридору в библиотеку, из нее - в кабинет отца. Уайрен Дэйн всегда работал в кабинете, ниогда не спал, никогда не ел - на памяти Сэйбера.
Конечно, смерть его привычек также не изменила. Уайрен лежал рядом со своим рабочим столом, в какой-то неуютной, странной позе. Филиппу она показалась даже несколько вальяжной - чтобы его отец при жизни так раскинул руки? Никогда.
Глаза были открыты, они смотрели куда-то сквозь верхнюю полку стеллажа, выражающие удивление и, возможно, страх.
За годы странствий парень не раз видел что-то подобное. Зрелище мертвого не поразило его и сейчас. Просто пропала какая-то хрупкая детская уверенность, что папа - всесилен, что он герой и эталон.
- Что же, прощай... Извини, что не умер раньше тебя, что ли... - Растерянно сказал парень бездыханному телу, которое некогда было его отцом.
Рассеянным взглядом он прошелся по кабинету и отметил, что любимая серебряная ваза деда, ценная реликвия, выглядит как-то не так. Эту вазу он помнил с глубокого детства - еще когда он бывал тут, он отметил, что на горлышке вазы - две сходящиеся трещинки. Тогда он решал подшутить над взрослыми и спрятал раритет. Думал, старая поломанная ерунда, не выругают.
Выругали и еще как. Перерыли весь дом, нашли, а когда узнали, что это он - устроили ту еще взбучку.
Поэтому отсутствие кусочка аккурат в том месте, где сходились трещинки, натолкнуло парня на не самые приятные мысли.
Даже не зная, зачем, он аккуратно сложил вазочку в сумку и покинул кабинет. Еще намного побродив по дому, он направился к выходу.
Вид у него был обеспокоенный.
